Эйфория конца прошлого года, когда в США и Европе на некоторое время поверили, что Украина сможет на поле боя нанести России неприемлемые потери и принудить Москву к миру на американских условиях, быстро прошла. Уже в средине весны 2023 года на Западе высказывались серьёзные сомнения в способности украинской армии организовать более-менее осмысленное и эффективное наступление. К маю же оценки стали и вовсе скептическими, чтобы не сказать паническими.

Наиболее ёмко позицию военных кругов США высказал бывший советник министра обороны США полковник Дуглас Макгрегор. Он пришёл к выводу, что в зимне-весенних боях Россия не задействовала свои лучшие войска, что Москва ждёт, когда Украина окончательно израсходует свои резервы, после чего перейдёт в наступление, которое Украине будет нечем остановить.

Очевидно, что несмотря на тысячи переданных Украине уже в текущем году единиц западной бронетехники, сотни артиллерийских установок и миллион с лишним снарядов, Киев не может рассчитывать на глубокий прорыв российской обороны. При переходе к активным наступательным действиям крупными соединениями Украина должна лишиться своих стратегических резервов в течение месяца интенсивных боёв.

Передача 48 самолётов, которых якобы не хватает Украине для победы, суть дела не изменит. Не изменит и 100, и 150 самолётов. Относительное укрепление украинской авиации создаст некоторые дополнительные проблемы, но уничтожить переданный авиапарк можно сравнительно быстро и без больших потерь. Гораздо хуже для России было бы, если бы Украина ушла в оборону, а Запад снабдил бы её дополнительными средствами ПВО, что позволило бы несколько ослабить давление российских ВКС на украинский тыл.

Почему же речь идёт о самолётах, да ещё о таком мизерном их количестве (48 истребителей никак не могут сдержать российские ВКС, насчитывающие почти три тысячи боевых машин)?

То, что понятно полковнику Макгрегору, понятно и российскому Генеральному штабу, и Комитету начальников штабов США. То есть, американцы осознают, что лучше не проводить украинское наступление на подготовленную российскую оборону, а выманить ВС РФ в наступление на украинскую оборону раньше, чем стратегический резерв ВСУ будет бездарно растрачен в локальных операциях и мелких стычках.

С этой целью под американским руководством украинские спецслужбы начали психологическое наступление на Россию. Давление на психику российского общества, должно стимулировать Москву к началу наступления, с тем, чтобы отодвинуть украинские войска от границы в тех местах, где они терроризируют население приграничных районов России, а также продемонстрировать народу России и миру мощь Вооружённых Сил. Идея наступления всегда популярна в обществе. Тем более она популярна в российском обществе, не понимающем, почему первая армия мира так долго возится с какой-то Украиной.

Вашингтон рассчитывает, что если спровоцировать Россию на наступление в условиях сохранения украинских стратегических резервов, то в формате манёвренной активной обороны ударные группировки удастся обескровить раньше, чем они достигнут существенного успеха. Понятно, что при этом придётся пожертвовать существенными территориями Украины, но потеря подконтрольных Киеву остатков ДНР, всей Харьковской области, даже выход российских войск к Днепру в районе Днепропетровска и Запорожья не особенно пугает американцев, если ВСУ сохранят целостность фронта.

Задача, решаемая США, проста — заставить российское наступление выдохнуться раньше, чем начнётся неконтролируемый распад украинского фронта. Но, что если российская армия не бросится в наступление, несмотря на все приграничные провокации?

Для этого и сообщают о готовящейся передаче самолётов (с которых можно запускать планирующие бомбы не на 50, а на 250 километров), о дополнительных поставках вооружений, расходных материалов, бронетехники, артиллерии, ракет, радиусом действия до 500 километров (способных из Черниговской и Сумской областей достать почти до МКАД). Для усиления психологического эффекта, чтобы заставить Россию поторопиться с наступлением, идёт демонстративное развёртывание польских войск на украинской и белорусской границах, а в польских СМИ муссируется информация о намерении Варшавы атаковать Белоруссию.

Для этого также в открытый доступ вбрасываются «утечки» о резком сокращении украинского стратегического резерва. Месяц назад США оценивали его в 70–80 тысяч человек и ещё тысяч десять-пятнадцать заканчивали подготовку, а сейчас американцы говорят о 30–40 тысячах войск подготовленного резерва.

Даже принимая как истинную самую завышенную оценку украинских потерь под Бахмутом и даже волюнтаристски предположив, что все они пришлись на стратегический резерв, всё равно он не мог сократиться больше, чем до 60 тысяч человек, а с учётом ожидавшихся подкреплений, должен был бы составить те же 70 тысяч, которые предположительно имелись на начало мая.

Не исключено, что совсем скоро США вновь снизят оценку оставшихся на Украине резервных войск, доведя её до 15–20 тысяч человек. Украина же имитирует попытки вести наступление — вот и скажут, что в этих боях ВСУ понесли соответствующие потери.

При этом надо понимать, что на линии фронта находится не более половины всех наличных украинских войск (даже без учёта резерва). Остальные охраняют белорусскую границу, сосредоточены на Западной Украине, а также отведены на отдых, пополнение или переформирование. В случае необходимости все они могут быть вновь переброшены на фронт.

В отличие от готовившегося к наступлению стратегического резерва это части со сниженной боеспособностью, хуже вооружённые и обученные, побывавшие же в боях требуют пополнения и восстановления боеспособности. Но их достаточно много, чтобы, опираясь на крупные города и естественные рубежи, создать гипотетическому наступлению ВС РФ серьёзные проблемы. Кроме того, следуют предполагать, что США пытаются тайно усилить украинскую ПВО, с тем, чтобы ограничить возможное воздействие ВКС РФ на украинские оборонительные порядки. Опыт тайной переброски на Украину техники и вооружения на Западе накоплен большой.

Главная задача развёрнутой Западом информационной кампании — заставить Россию поверить в исчерпанность украинских сил и стимулировать к слишком раннему переходу в полномасштабное наступление с тем, чтобы не позволить достичь стратегического результата, поставить Россию перед перспективой затягивания военных действий ещё на год.

Можем ли мы эффективно противодействовать этому плану? Ведь понятно, что перейти в наступление с решительными целями рано или поздно придётся. Как же узнать, действительно ли Украина выдохлась окончательно или это блеф и нам готовят засаду?

Думаю, что выход один — не спешить с наступлением. Так или иначе, при нынешней интенсивности боёв, при необходимости для Украины имитировать наступательную активность и создавать информационные поводы для психологической войны, потери ВСУ останутся достаточно большими. Как уже было сказано, преимущество в артиллерии и авиации Украина не сможет нивелировать, сколь бы велика ни была материальная помощь Запада. Уязвимая для средств ПВО фронтовая авиация активно задействуется именно при наступательных боях. Стратегическая же авиация, удары которой по украинскому тылу обеспечивают массовое уничтожение техники, личного состава и дезорганизацию ВСУ в условиях стабильного фронта, наносит удары не входя в зону действия украинской ПВО.

То есть, перемалывать ВСУ можно не переходя к активным наступательным действиям. Киев всё равно должен будет для удержания стабильного фронта постоянно менять теряющие боеспособность части резервными. При этом разгром на фронте свежих частей ВСУ уже с полгода происходит гораздо быстрее, чем Киев успевает формировать новые. Это значит, что в ускоряющемся темпе снижается качество украинских войск и уменьшается их количество.

При достигнутых темпах потерь (15 тысяч убитыми ежемесячно, не считая раненных) ВСУ должны окончательно потерять боеспособность уже через три-четыре месяца (потери в 45–60 тысяч убитыми и 100 тысяч раненными Киеву восполнить нечем). Пример Бахмута свидетельствует о том, что необходимость отправляться на смену уничтоженному за предыдущие сутки подразделению, практически на верную смерть, деморализует ВСУ сильнее, чем любые опасности наступления.

Превращение всего фронта в «мясорубку», в которую под огонь российской артиллерии и удары авиации бросаются всё новые части и соединения ВСУ, не имеющие возможности нанести уничтожающему их противнику хоть какой-то урон, при потере полутораста тысяч бойцов должно привести к психологическому слому оставшихся украинских сил. Суть дела в том, чтобы добиться начала обрушения фронта ВСУ без массированных наступательных действий. Не наступление должно привести к обрушению фронта, а обрушение фронта должно показать, что наступать можно, основное сопротивление уже подавлено, осталось добить слишком упрямых.

Выжидательная позиция тем более эффективна, что время работает на Россию. США надо спешить с прояснением ситуации на украинском направлении, чтобы можно было сосредоточиться на доведённом ими до грани военного столкновения с Китаем Тайваньском кризисе. Москва же может выжидать, прекрасно понимая, что Вашингтон не может не начать войну в Азии, но и война на два фронта для него означает быструю катастрофу.