Ми-28Н/НМ начнут охоту на БПЛА ВСУ на дальних подступах к Москве. Перспективы

Неделей ранее в очередном выпуске программы «Вести недели» на широкое обозрение аудитории был представлен небольшой, но по факту ключевой элемент архитектуры перспективного низковысотного позиционного района ПВО-ПРО на ближних подступах к Москве и Подмосковью. В частности, боевые машины зенитных ракетно-пушечных комплексов малого и среднего радиусов действия «Панцирь-С1» и «Панцирь-СМ» были размещены не на штатных грунтовых огневых позициях, а на специализированных фермовых универсальных вышках высотой 15 — 25 м, что предполагает многократное увеличение эффективности РЛС в режиме мониторинга сверхнизковысотного сектора воздушного пространства на предмет появления средств воздушного нападения противника.

Таким образом, количество низковысотных «слепых зон» над густыми лесными массивами Московской области снизится на порядки, а большая часть «лазеек» для украинских БПЛА UJ-22 и «Бобёр» будет пребывать в секторах обзора и поражения «Панцирей-С1» и войсковых ЗРК «Тор-М2У», размещённых на аналогичных вышках. Не менее существенную лепту внесут и универсальные вышки 40В6 МД, обеспечивающие возвышение радаров подсвета 92Н6 зенитно-ракетных комплексов С-400 «Триумф» на высоте 38,8 м над рельефом местности, что обеспечит увеличение дальности радиогоризонта по низковысотным целям до 45 — 38 км. Аналогичная концепция работы по низковысотным объектам также актуальна и для многоканальных войсковых ЗРК средней дальности «Бук-М3», если каждая батарея комплекса получит индивидуальный радар подсвета 9С36М на «локтеобразной» 22-метровой мачте.

Между тем, невзирая на формирование полноценной противовоздушной зоны ограничения и воспрещения доступа и манёвра на низковысотных участках над Московской областью, необходимо принимать во внимание ещё один важный нюанс. Осуществление эффективного перехвата низковысотных целей без критических последствий для наземной инфраструктуры (транспортных магистралей, жилой застройки посёлков и небольших городов Подмосковья) возможно только исключительно посредством ЗРПК «Панцирь-С1» и «Тор-М2У», боевые части зенитных ракет которых обладают массами 20 и 15 кг соответственно. Что же касается тяжелых высокоманевренных зенитных ракет 48Н6 ДМ и 9 М317 М комплексов С-400 и «Бук-М3» с массами осколочно-фугасных боевых частей 62 и 180 кг, то в условиях высокой плотности агломераций при перехвате дронов на высотах 50 — 15 м эти ракеты способны привести к критическим разрушениям жилой застройки.

В то же время, дроны UJ-22 и «Бобёр» захватываются на точное автосопровождение радарами «Панцирей-С1» и «Торов-М2» на удалении 7 — 5 км (против 45 — 37 км у «Буков-М3» и «Триумфов»). Таким образом, для надёжного низковысотного противовоздушного заслона отдельные боевые машины ЗРПК «Панцирь-С1» должны быть рассредоточены в «цепях» на удалении 7 — 10 км друг от друга. Подобная архитектура предполагает огромную «гряду» из более чем 40 ЗРПК «Панцирь-С1» лишь для одного эшелона ПВО-ПРО на московском направлении, в то время как для полноценного купирования рейдов десятков БПЛА ВСУ подобных эшелонов необходимо не менее двух.

Одна из экономически целесообразных концепций решения данной проблемы была проработана двумя неделями ранее, когда два дрона-камикадзе UJ-22 ВСУ были успешно перехвачены экипажами разведывательно-ударных вертолётов Ми-28Н/НМ над Орловской областью и на подступах к Республике Крым. Спустя всего несколько дней командование ВКС приняло решение о формировании на нескольких авиабазах в европейской части России узкоспециализированных вертолётных эскадрилий ближнего перехвата БПЛА. В двух видеоматериалах (первый отснят местными жителями Орловской области, второй — бортовой системой видеодокументирования вертолёта Ми-28НМ) зафиксировано поражение дронов UJ-22 посредством 30-мм автоматической пушки 2А42. При этом оператор-штурман и пилот Ми-28НМ (в отличие от расчётов ЗРК) могут выбрать наиболее приемлемую точку перехвата в момент пролета цели над лесопосадками или густыми лесными массивами, сопровождая её на протяжении длительного времени, ведь максимальная скорость Ми-28НМ достигает 300 км/ч, а крейсерская 265 км/ч, в то время как скорость UJ-22 и «Бобров» составляет лишь порядка 160 км/ч.

На данный момент обнаружение маловысотных БПЛА UJ-22 и «Бобёр» с эффективной площадью рассеивания около 0,03 — 0,05 квадратных метров может осуществляться на удалении порядка 35 км посредством радиолокационных комплексов низковысотного обнаружения «Подлёт-К1», развёрнутых на дроноопасных направлениях. Затем целеуказание может выдаваться экипажам Ми-28НМ, которые с помощью своих надвтулочных многорежимных РЛС Ka-диапазона Н025Э обнаруживают дроны при сближении на дистанцию 5 — 7 км в любых метеорологических условиях, после чего начинается выход на дистанцию эффективного применения пушки 2А42 либо посредством РЛПК Н025Э, либо более точно — по данным оптико-электронного комплекса ОПС-28.

В случае же конструктивной и программно-аппаратной интеграции в СУВ Ми-28НМ новейших высокоэнергетических и помехозащищённых надвтулочных АФАР-радаров Р3-001 «Резец» украинские дроны будут обнаруживаться на удалении до 12 — 15 км, после чего целеуказание может выдаваться ракетам Р-73РДМ-2 с высокочувствительными инфракрасными ГСН, либо модифицированным зенитным ракетам 9 М333 (из состава боекомплектов ЗРК «Стрела-10 М3»), адаптированным к применению с воздушных носителей. Как известно, оптико-электронные ГСН этих ракет располагают тремя диапазонами наведения (ИК- / фотоконтрастным и помеховым), что заметно облегчит обнаружение и захват беспилотников ВСУ. При этом наибольшая эффективность будет демонстрироваться с задействованием фотоконтрастного канала в дневное время суток.